А вот, собственно, новая вещица - из моих последних зарисовок. Немного романтизма, а так... enjoy, други.)
Ваши впечатления в письменном виде приветствуются

(.музыкальное сопровождение.)


Безлюдные и безмашинные капилляры-пути разрезают всю сушу. По одному из таких путей едем мы с тобой, а ведь дело уже к ночи. Вчера утром ты, моя бывшая домоседка, за просмотром будничного шоу выдала:
- Я хочу уехать. Так устала здесь быть... Поехали?
Не знаю зачем, но я согласился. Согласился Я, редко поддававшийся на афёры человек, чему ты ни капли не удивилась. А ведь минут через двадцать я топтался уже в гараже, потом заводил машину.
- Хорошо, - спокойно отвечал на все твои вопросы. И мы двинулись в путь, поехав неизвестно куда, но прихватив с собой на всякий случай атлас, достаточное количество денег и комплект бутербродов, который я уничтожил в первые же часы. Прости, любимая.

Темно.

Да, сейчас дело уже к ночи. Темно, и я всё ещё за рулём, честно сказать, подустал. Ты сидишь рядом, обнимая себя руками и сонно глядя на пыльную дорогу, освещаемую фарами нашей чёрной машины. Машины, которую я вынужден припарковать сейчас же. Плавно на тормоз, плавно. Гитарная мелодия, гоняемая по третьему кругу на радио, начинает потрескивать от пропадающего сигнала.
- Чёрт...
Это мы долбанных два часа искали автозаправку, но в итоге забрели в глухую деревню, где у нас кончается бензин. Съехав на обочину, я, с тусклым лицом открывая дверь, выхожу из машины и прогуливаюсь вокруг. Под ногами шуршит полночный гравий, а сухой ветер лижет лицо. Задаюсь философским вопросом "Ну почему так, а не сяк?".
- Ты такой забавный, когда серьёзный и сердитый, - усмехаешься ты моей прогулке, хитро выглядывая из окна и щурясь. Зачем щуришься, когда и так в треклятых полутёмках почти ничего не видно? Ты забавная, а не я. Ты.
Переполняющая меня пустая злость сползает на гравий и убегает в ближайшие кусты. Не могу я злиться, когда смотрю на тебя. И ведь... красивая. Какая ты красивая, умная и родная мне. И почему я так редко тебе говорил это?
Осторожно и задумчиво почёсываю у себя за ухом. Редко, ага... Я исправлю это недоразумение, как только будет самое время.

Темно.

Картина меняется, но слабо: потрескивает костёр, разведённый мной из собранных тобой палок и веток. Рыжие всполохи огня взвиваются ввысь, стремясь к мерцающим звёздам. Ты лежишь на моей рубашке, расстеленной на траве, заложив тонкие руки под голову и тоже стремясь к мерцающим звёздам. Это у тебя получается даже лучше, чем у огня. Ты тихо что-то поёшь, а я сажусь рядом с тобой.
Мы вовсе не персонажи книг и не герои кино. Мы не встретим случайный грузовик, который согласиться дотянуть нас до ближайшей заправки. У нас нет безупречной лунной ночи, и москиты не делают нам скидки на то, что мы приезжие. В нашей чёрной машине нет очень кстати запасённого вина и в бордачке не завалялась фляжка с отменным виски.
Но нужно ли это?
Думаю я так и любуюсь тобой, пламенем, машиной, дорогой, свободой. Я легко трогаю гитарные струны. Я не знаю где добыть сейчас бензин, но знаю, где добыть музыку, которая тебе понравится. А что было с нами той ночью потом? Потом...

Темно.

Ты так устала там быть. Сейчас самое время исправлять недоразумения. Поехали?